Оливия была объята блаженным вакуумом, он словно невидимый слой звездных облаков лелеял ее в своих могущественных руках. Она будто являлась самой невесомостью, оковы, что казались непреодолимыми, больше не терзали ее своей тяжестью. Ее больше ничто не тянуло к земле.

Она смотрела на свою руку и сквозь пальцы видела в ровном округлом иллюминаторе мерцающие частицы, подобные блесткам и искрам, самовоспламеняющимся и неуловимым. Ей казалось, что ее рука, сама идея руки, как и плотного тела вообще- было кем-то придумана, чтобы ввести в заблуждение и одурманить ложными ценностями.

Меня ведь на самом деле нет как индивидуальной единицы, и все то, что кажется внешним- на самом деле я.

Да, она слышала, что подобное часто происходит на космических станциях и кораблях. Сознание лишается привычной опоры, начинает расползаться во все стороны и генерировать самые неожиданные образы и мысли, зачастую сталкиваясь с неизведанными гранями как себя, так и окружающего мира.

Вчера им почти удалось поймать незримую и неизмеримую часть темной энергии и заключить в непроницаемый сосуд. Почти удавшаяся попытка приручить саму неопределенность. И ничто бы не заставило их сдаться. Капитан Армас вознамерился изучить свойства темной энергии во что бы то ни стало. Он не отступится от своих планов завладеть этим непостижимым принципом, призрачной субстанцией, заключить ее в лабораторную колбу и препарировать скальпелем научной мысли.

Звезды и галактики разлетаются в разные стороны с огромной скоростью, словно некая сила разобщает их и насильно отделяет друг от друга. Магнит наизнанку. Иногда Оливии казалось, что эта же сила таким же образом разобщает людей. Является ли эта сила разумной? Намеренны ли подобные действия?

Но все это- потом. Сейчас ей хотелось побыть наедине со своим потайным и глубоко сокрытым Я, прислушаться к нему, узнать его поближе, заглянуть в ту темную и неизведанную пещеру, что все это время таилась в недрах ее существа.

Как, должно быть, странно лететь вглубь вселенной и предпринимать попытки постижения непостижимого в то время, как люди ничего не подозревают о неизмеримых глубинах внутри себя.

Ее волосы тонкими лентами парили подобно водорослям, обрамляли лицо и нежно касались кожи.

Я словно бы на дне древнего первородного океана наблюдаю за зарождением жизни. Еще ничего нет. Еще ничего не было создано. Есть лишь порыв, идея, ментальный эмбрион всего сущего.

Она положила руку на стекло иллюминатора. Почему-то это стекло казалось холодным, даже ледяным подобно далеким космическим глубинам, но на самом деле было теплым как парное молоко или нагревшийся на нежном солнце пруд. Иногда ей казалось, что она скучает по былой жизни, по зелени, влажности и свежести того, что осталось в далеком прошлом. Но, оказавшись один на один с бездной звезд и ощутив блаженный миг невесомости, она смогла отпустить все то, что было до. 

Сверхчувствительные приборы фиксировали невидимые глазу излучения и энергии, которые пронизывали собою все, будучи неосязаемыми, казались несуществующими, но по факту были самыми что ни есть реальными. Некоторые из них могли ранить, покалечить и даже убить, но не напрямую, а тайно, коварно, исподтишка. Поймать эти излучения, расшифровать их, раскодировать и изучить их свойства было еще одной задачей их экспедиции.

Мы пытаемся поймать волны и лучи, но вдруг мы сами есть волны? И кто-то также пытается поймать нас?

Неожиданно яркий всплеск неведомых лучей отвлек ее от мыслей. Оливия припала щекой к теплой поверхности иллюминатора и внимательно вгляделась в темноту окружающей черной безбрежности. Там за бортом начало зарождаться и формироваться нечто, подобное оранжевому сиянию, окруженному газом. Оливия, будто загипнотизированная, могла наблюдать проявление неведомой жизненной эссенции. Это нечто, чем бы оно ни было, развертывало само себя на фоне далеких мерцающих звезд, и в какой-то момент Оливия заметила, как нежный едва ощутимый бархат оранжевого дыма просочился сквозь иллюминатор и окружил ее пестрым облаком.

Такого же не может быть. Ничто и никто не может просочиться внутрь. Сверхпрочный материал корпуса не пропустит ни один известный вид излучений. Ее ум ученого поначалу вспыхнул в попытке всестороннего анализа происходящего. Это может оказаться не известным науке видом излучения. Это может и вовсе не быть излучением. Тогда что? Или кто? Всего лишь галлюцинации? Следствие кислородного голодания мозга? Длительная сенсорная депривация? Или же нечто большее, всеобъемлющее?

Тем временем густой оранжевый дым немного рассеялся, и Оливия ощутила себя словно внутри пышного цветка и благоуханной пыльцы. Этот дым казался ей подобным нектару. Ее внимание привлекло какое-то непонятное движение снаружи. Она вновь прильнула к иллюминатору, и огромное золотое крыло неведомого существа пронеслось мимо. Она вздрогнула не то от неожиданности, не то от очарования увиденным. Затем показались очертания еще одного крыла. И еще. Оливии казалось, что они способны коснуться ее кожи даже сквозь стекло, словно для них не существовало никаких преград. Эти золотые крылья, массивные и величественные, по своим размерам превосходили крылья авиалайнеров и космических шаттлов. Нет, они были гораздо больше. Кто эти существа? Их не удалось толком разглядеть, поскольку они излучали очень яркое свечение. Они были просто неимоверно огромных и поистине титанических размеров. Или же хотели таковыми казаться. Это могла лишь быть игра с формами и образами, некая проекция или умелая иллюзия. Оливия смогла разглядеть около пяти крылатых ангелоподобных созданий. Их гигантские светящиеся силуэты почти ослепляли благородными золотыми вспышками. Ее глаза начала застилась пелена подступивших слез.

А если я ослепну? - пронеслось в ее голове. Сияние это было неистовым, словно бы она смотрела на очень яркую звезду с максимально близкого расстояния. Она боялась лишиться зрения, но все же она не переставала смотреть. Дивная манифестация таинственного явления поражала, вселяла ужас, священный трепет в совокупности с чувством неземного восторга и даже блаженства.

Громкий звук сирены словно отчаянный крик разорвал сокровенную тишину явления. Створки герметичных люков распахнулись настежь. Она услышала громкие голоса своих коллег. Мерцающий свет сирены бросал красные отсветы и отблески на стекло иллюминатора и все окружающее пространство, оранжевый дым приобрел еще большую глубину и объем, вытек через распахнутый люк и просочился в другие отсеки корабля.

Она слышала невнятные обрывки фраз о том, что в лаборатории произошла утечка, должно быть, что-то пошло не так с сосудом, предназначенным для хранения темной энергии. Но ей было все равно. Точнее, она понимала, что ничто не сможет заточить темную энергию в какой-то жалкий осколок стекла.

Она хотела разглядеть их лица, но, наверное, у этих существ не было лиц. Может, и тел у них не было. Не было и крыльев. Тем не менее эти образы казались ей реальнее самой реальности.

Кто-то грубо потряс ее за плечо.

Тревога! Неужели ты не слышишь! Отойди от иллюминатора! Тревога! Немеделенно всем покинуть отсек А18!

Она увидела искаженное и словно представленное в очень замедленной съемке лицо Лукаса, его губы двигались гораздо медленнее, чем звучали произнесенные им слова. Словно звуковая дорожка значительно опережала видеоряд. Он с огромным беспокойством тряс ее за плечи и что-то кричал.

Неужели ты не видишь ЭТО?

Единственный вопрос, который она хотела ему задать.

И тут вмиг корабль погрузился во мрак, все мигающие сенсоры, датчики погасли и потухли, как остывшие звезды. В воздухе парили частицы каких-то веществ. Но Оливия ощущала лишь великое спокойствие и безмятежность. Она, оттолкнув Лукаса, плавно полетела вперед. Весь салон корабля осветился мощным сиянием огромных ангелоподобных существ. Она добралась до главной кабины пилотов, в которой капитан корабля остекленевшим взглядом взирал на то, что открылось его неподготовленному взору. Сам же корабль продолжал медленно и грациозно плыть свозь тягучий черный вакуум, озаренный появлением светоносных существ.

Вы ведь тоже видите это, капитан?

Она не посмела задать вопрос. Этот случай не будет оглашен. То, что сейчас происходит навеки сгинет под грифом "Секретно". Да и сама привычка задавать вопросы казалась абсолютно неуместной и даже какой-то абсурдной в этом состоянии сакрального оцепенения. Должно быть, это похоже на пребывание в безвременье или даже нирване. Но никто и никогда не узнает об этом. Те, кто будет после них, скорей всего, непременно станут свидетелями чего-то подобного. Возможно, участники предыдущих экспедиций также могли наблюдать явление неизвестных существ? Но какая теперь разница? Пусть же это останется великой тайной. Пусть будет сокрыто от взора всех остальных.

Около двадцати существ, взмахивая своими невероятными гигантскими сияющими крыльями, окружили корабль. Неземное золото залило собою все. Капитан Армас и двое его помощников беспомощно прикрыли ладонью глаза и зажмурились, не в силах вынести интенсивность потустороннего света. Светящиеся ангелы создали некое подобие коридора, словно бы хотели направить корабль по какому-то определенному пути.

Оливия, затаив дыхание, ждала. Послания или видения, предсказания или предостережения. Но существа не предприняли никакой попытки контакта. А, впрочем, может это она не смогла принять послание. Затем они покинули зону видимости и, став на какое-то время полупрозрачными, вовсе испарились. Зато в непроглядной черни, в немыслимой звездной пропасти появились чуть видимые размытые очертания. Оливия не могла сказать, что именно она увидела. Это отдаленно было похоже на белоснежный эфемерный город, парящий в безбрежности космической пустоши, но она была абсолютно уверена, что это было нечто иным.

Это Город Бога, кто-то произнес сдавленным приглушенным голосом, но губы и лица всех присутствующих оставались неподвижными.

Какая глупость, подумала Оливия. У Бога не может быть городов, потому что...

Дикий невообразимый хруст сотряс корпус корабля. И по панорамному лобовому стеклу растеклись глубокие ветвистые трещины. Оливия с каким-то заторможенным спокойствием взирала на то, как трещины расползались в разные стороны, будто бы по арктическим льдам далекой и давно оставленной в прошлом родной планеты. 

Все замерло и застыло. Она обратила внимание, что время замедлилось настолько, что все вокруг были подобны обездвиженным статуям.

Они словно в анабиозе, а я живее всех живых. Она убрала парящие волосы-водоросли с лица, чтобы лучше видеть белоснежный светящийся город.

Мы непременно окажемся там. Вот оно- послание.

Небольшой кусок лобового стекла беззвучно откололся и медленно проплыл мимо Оливии. Она зачем-то попыталась его схватить онемевшими пальцами, но не успела. Стекло рассыпалось как куски мозаики, и каждая ее часть обретала самостоятельность и автономность. И когда-нибудь эти разрозненные и разобщенные куски сложатся в новые узоры. Ведь узор непрестанно меняется, а мы все- его части. Великая симфония жизни и неизбежная алхимия элементов миропорядка.

Пора и нам становится новым узором.

Оливия обратила внимание на то, как грациозно и изящно осколки стекла проплывали мимо, а сквозь их мерцающую пыль, преломленный светом многогранных призм, постепенно проявлялся из небытия обетованный город. Его сияние было более нежным и ровным, оно не жгло глаз и не ослепляло. Оно приглашало и влекло к себе.

Когда стекло окончательно лопнуло и разлетелось радужными брызгами и искрами, Оливия про себя подумала, что именно в этот момент складывается новый узор, таинственный и прекрасный.