Небо. Оно всегда такое разное. Оно никогда не повторяется. Так же как человеческая внешность или отпечатки пальцев. Каждый день оно дарит неповторимое и уникальное зрелище.

 Сегодня небо подарило мне одну из граней своего недостижимого совершенства. Оно состояло из трех разных частей. Первая, подобно блеклому бархату, была окрашена неуверенной голубизной, смешавшейся с серостью дождевых туч, вторая, наоборот, была до дерзости насыщенна темными тонами синего. Между ними, как бы в попытке примирения, зависла воздушная полоса чистого белого цвета. Она была либо следом от гигантского несуществующего в этих реалиях самолета, либо небесными сливками, взбитыми до невесомости.

 Я хотела ухватить одновременное противоборство и взаимодействие этих трех сил, поймать их и посадить в клетку, но не успела. Темно синяя часть неба взбунтовалась и огромным цунами набросилась на непокоренные территории, поглотила их и заполонила своим существованием. Откуда-то из недр чернеющего горизонта родились смерчи и вихри.

Поднялся ураган, и немыслимый монотонный гул накрыл куполом окружающее пространство. Причудливые воронки совершали в небесах свой обрядовый танец, приветствуя власть буйной стихии, тут и там вспыхивали фейерверки смерчей.

 Ветер усилился настолько, что внешние вибрации перенеслись в эти стены. Землетрясение? Вещи с грохотом падали со своих мест, мне негде было укрыться. Отныне не существовало такого места, где можно бы было обрести покой. Пейзаж за окном, будучи таким привычным и знакомым, уплывал куда-то вдаль. А, может, это не пейзаж уплывал, а дом вместе со мной?

 Да, подтвердилось. Я почувствовала, как дом отрывается от земли, с какой неповоротливой неохотой расщепляется его фундамент, стонут закостеневшие стены, разрушается каркас, который казался нерушимым. Многоэтажная махина взлетела, с трудом расставаясь с местом своего обитания, меняя надежную и верную почву на переменчивые и непредсказуемые потоки ветра. Эти потоки швыряли дом из стороны в сторону, как осенний лист, играли с ним, как с пушинкой, переворачивали его с ног на голову, переворачивая тем самым его привычное существование.

 Теперь уже не будет как прежде. Теперь все по-другому.

 Но и безумству стихии когда-нибудь приходит конец. Тряска улеглась, и дом плавно воспарил среди облаков. Густая черная туча грациозно последовала дальше в своем направлении, уступив место сиянию мирного и спокойного солнца.

Казалось, будто бы ничего и не случилось.

 Дом возвращался на свое место, кружил над ним, но это место теперь было неузнаваемым, поскольку представляло собой вопиюще жалкое зрелище: тонкие разрушенные стены-перегородки, пустой каркас, бессмысленные руины. Состояние разрухи и упадка.

 Кружить над руинами уже было не обязательно. Дом начал снижение и шел на посадку. Трава была такой сочной, ярко зеленой и насыщенной, что казалась охлаждающим родником в раскаленных дебрях сухой пустыни. На нее хотелось лечь, в нее завернуться и в ней раствориться, забыв о том, что недавно произошло. Дом мягко приземлился, и, снижаясь к земле, он постепенно растворялся и рассасывался в воздухе. Поэтому, когда посадка завершилась, от дома, его стен и потолков не осталось и следа, и я коснулась сочной травы босыми ногами. Рядом приземлились какие-то мелкие вещи, не представляющие никакой ценности. 

Трава была такой густой и благоухающей...

А затем я проснулась в альтернативном мире.

И посмотрела в окно. На этот раз небо было нежно голубым. Но, выглянув из окна, я увидела, что и здесь меня настигла туча. Только на этот раз она была гораздо более коварной и мощной. Она была почти черной от своей собственной нерастраченной силы. Медленно, но необратимо она двигалась и поглощала девственную и наивную голубизну.

 И почти поглотила. Из глубин тучи мне навстречу вынырнули два серо-малиновых аморфных шара, наподобие плазменных. Их поверхность была усеяна множеством бестелесных присосок на ножках, а внутри пульсировало сердце.

 Эти шары шевелились, вливались друг в друга, видоизменялись. Они словно играли и в то же время демонстрировали наличие жизни внутри себя. Один из этих шаров отделился от другого и полетел в мою сторону. Он не смел близко приближаться, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он видел, не имея глаз и будучи по сути лишь энергией. Второй шар не проявлял любопытства. Он показался мне менее живым, чем первый, будто бы был неким клоном, либо визуальной иллюзией первого шара. Помелькав еще немного перед моим взором, шары улетели.

 На их место прилетела светло рыжая собачья голова. Она была серьезной и непреклонной в своих намерениях. У этого создания было длинное, сужающееся к концу тело без лап. Существо зависло напротив моего открытого окна. От него я почувствовала не то просьбу, не то даже приказ: Посмотри страху в глаза.

Я должна была перебороть страх.

Я посмотрела пристально в собачьи глаза. Существо изо всех сил старалось подавить мою волю. Хотело заставить меня отвести глаза, но я не отвела. Так мы и смотрели друг на друга. Это была битва взглядов. Битва духа. У меня слезились глаза, их неприятно пощипывало.

Существо подлетело еще ближе. Я помню его влажные круглые темно-коричневые глаза с огромными зрачками. К концу нашего поединка я ощутила, что существо начало меня уважать. Словно я прошла испытание и смогла посмотреть страху в глаза.

Неведомое создание хранило молчание, но я чувствовала происходящие в нем перемены. Оно, поверженное, медленно поплыло в сторону тучи, постепенно растворяясь в воздухе.

Оно все это время пыталось разрушить основы основ. Но потерпело поражение. Теперь из этих темных влажных собачьих глаз-пуговиц будут литься слезы и орошать бесплодные равнины.

У дома вновь выросли стены, а у меня- крылья.