Острый бескопромиссный звук сирены, отчаянный и пронзительный, разорвал блаженную тишину, словно дикий хищник свою несчастную жертву. Но звук этот поначалу не соответствовал представшим образам. Анжело как воздушное облако летал над поверхностью планеты, проносясь над золотыми зеркалами тихих озер, заснеженными пиками гор, зелеными сказочными лугами. Такого просто не может быть. Но все же оно случилось- гигантский взрыв невообразимой мощи вознесся к небесам, прорвав собой атмосферу, окрасил небо во все самые фантастические и невозможные ядовитые цвета и оттенки. Словно парализующее зелье проело дыру, сквозь которую хлынула радиация. Зараженное облако жгучей погибели медленно расползалось во все стороны, со всей своей тяжеловесной многослойностью.
Но этого не может быть. Вмиг- огненной ураганной волной в пепел превращены густые зеленые леса. Окены вышли из берегов и своими хищными жидкими лапами с жадностью захватили острова и прибрежные территории. Анжело со священным трепетом наблюдал, как люди вмиг сгорали как спички. За какие-то ничтожные мгновения обрушилась, казалось бы, несокрушимая цивилизация. Он видел широко распахнутые в ужасе глаза. Они уже не смели молить о помощи. Многие же вообще не удостоились привилегии как-либо осознать происходящее, все случилось чересчур быстро и стремительно. Но те, кого удача оставила, еще какое-то время могли с содроганием наблюдать за падением былого мира. Анжело словно вмиг обрел десятки глаз, он находился в сотне мест одновременно и своим внутренним зрением видел завершение эпохи, которое приняло множество ликов и целенаправленно отбирало право жизни у всего, что было живо. Все земные стихии достигли своего апогея, и в своей яростной мощи погрузили мир в хаос. В онемении и растерянности Анжело направил все свои десятки или даже сотни глаз на небо, словно бы в поисках ответов. И увидел, как яркая огненная комета прорезала надземные кущи, оставляя за собой пылающий шрам. 
В нас- твое спасение,- услышал он чей-то приглушенный голос.  
Этого не может быть, еще долго повторял про себя Анжело, проснувшись в слезах. Смятые простыни частично были на полу, а приоткрытые жалюзи не могли справиться с настолько колоссальным объемом солнечного света, что сдались и пали под его натиском, пропуская его большую часть внутрь. Внутри же комнаты- словно в печи. Где-то отдаленно тикали часы. Оказалось, уже был почти полдень. Вчерашняя проповедь закончилась под утро, и Анжело необходимо было привести блуждающие мысли в порядок. Но то, что он только что увидел, порядком было сложно назвать. Или же это был порядок совершенного иного уровня. 

 Они готовились к этому больше двадцати лет. Все началось с незатейливых домашних собраний и обсуждений повсеместной деградации человеческой расы, в итоге встречи эти преобразовались в несокрушимый оплот. Они были уверены, что своими усилиями создали обитель чистоты ради спасения всего человечества. Они молились, и молитвы их были услышаны. 
Анжело повторял про себя разнообразные вариации его вступительной речи, одновременно наблюдая, как дети играют на мягкой зеленой траве. Эта безопасность казалась мнимой. Эта идиллия- словно тонкий иней. Ее можно с легкостью надломить, а можно и разбить вдребезги, втоптать в грязь. 
Необходимо мыслить четко. Если в мыслях будет хаос- послание может быть искажено. Ему ли не знать. Он вышел на задний двор и взглянул на небо. Даже в утренней молочной голубизне искристая комета была заметна. Словно громкий крик посреди безмолвия. Ему показалось, что комета эта висела над его головой не первое тысячелетие, что она всегда там была, просто обрела видимость пару дней назад. Он лег на прохладную траву, в тени все еще сохранились остатки освежающей утренней росы. 
Это было их собственным поселением. Они нашли это место, приняли решение остаться, со временем застроили его, укротили леса, приспособили поля и приготовились к долгой благостной жизни небесных пророков. Но теперь пришло время принять новую реальность. Сегодня вечером все семьдесят семь человек соберутся вместе. Все, включая детей. Нельзя больше откладывать неизбежное. Соланж все еще пребывала в неведении. Справедливо ли скрывать это от нее? В первую очередь он должен поделиться этим откровением с ней. Комета парила над его головой как небесная секира. Он чувствовал, как она продавливает череп, неимоверная тяжесть новой миссии сковала его. 
Я слышу вас. Я получил послание. Но прошу дать мне время. 
Он потер виски и надавил на них пальцами изо всех имеющихся сил. День будет прохладным, даже несмотря на разлитое вокруг золотистое солнце. До него доносились искристые голоса невинных детей. Как будто ни в чем не бывало. Комета будет находиться в зените еще несколько дней. Времени остается в обрез. Их вера проходит проверку. Их верность- тоже. 

 Соланж стояла под пышной раскидистой кроной вечнозеленого дерева, и солнечные блики брызгами рассеивались по ее волосам и лицу. Она наслаждалась благословенной красотой природы. 
Я, пожалуй, пойду поработаю над фресками. 
Она направилась в сторону храма. Не шла, а будто летела над поверхностью земли, парила, пребывая на одной волне с ветрами.
Он знал, что работа над Храмом Мира имела для нее колоссальное значение. Она могла проводить там часы, дни и даже недели в скурпулезном и кропотливом труде. Фрески, роспись на стенах, скульптуры и невероятные фантастические изваяния, наполненные духовным светом, были мастерски воплощены ее рукой. Она действительно была одарена свыше. Именно благодаря Соланж Храм Мира обрел свои уникальные черты и поразительную поистине неземную красоту. Гости Храма в изумлении открывали рты, отказываясь верить, что все это великолепие было создано буквально одним человеком. Она вдохновлялась всеми когда-либо существовавшими на Земле культурами, многогранным искусством человеческой цивилизации, заимствуя разные черты и элементы и создавая на их основе свой неповторимый стиль. Величественные статуи, разноцветные витражи, преломленные призмы, рассеивающие свет, дивные кристаллы и сложные метафизические картины поражали воображение. На этот Храм приезжали посмотреть люди со всего мира. Его создание было одой единству всего человечества. Тому единству, что еще не было достигнуто. Единству, о котором неустанно молились они все. Кто теперь позаботится о Храме? Но это- наименьшая из проблем, подумал Анжело. Нужно действовать. 

Ему показалась, что комета сдвинулась, набрав силу и мощь, но затем, покачнувшись, покорно вернулась на свое место, будто великодушно давая им отсрочку. Но еще несколько секунд- и комета рухнет к его ногам, оказавшись лишь спресованным серым порохом. Комета вспыхнет и прогорит, как праздничный феерверк. Она так же остынет и будет развеяна по ветру. 
Анжело твердым уверенным шагом направился на склад. Только он знал правильную комбинацию элементов. Химические элементы- словно дети, эгоцентричные и непослушные, чуть промахнешься- и неверный исход. Нужно детально все рассчитать, подойти к этому делу ответственно. Как лидер он знал об ответственности все. По крайней мере, ему так казалось. В последнее время ему много что кажется.  

 Они- в самом эпицентре, сотканные из лучезарной светоносной плазмы. Они почти что на пике своего совершенства, перед ними открыты сотни непройденных дорог, и своей многовековой мудростью они освещают путь. Именно они своей духовной силой сместили один из астероидов Солнечной системы и направили его к Земле. Вспыхнув как спичка, астероид огненным шаром понесся сквозь пустые пространства, а они все безропотно растворились в этом пламени. 
Мы заговорим с тобой- и ты услышишь. Эта комета- наш пылающий дух, и мы прибыли во имя спасения. 
Анжело увидел сотни людей, которые заполнили улицы, не в силах отвести взгляд от огненного шара в небе, а затем пали ниц, а свет кометы стал в разы ярче, вскоре затмил собою Солнце, а потом и вовсе погрузил все и всех в ослепительное сияние. 

Время молитвы за все человечество. За несокрушимое единство и достижение идеалов.
В преломленном разноцветном свете витражей они держались за руки. Образовался полукруг, и лица всех присутствующих были обнажены и не прикрыты тенью. Витражи отбрасывали многоцветные блики на сосредоточенные лица. Главный зал храма утопал в лучах утреннего солнца. 
Слова молитв срывались с уст и утекали во внешний мир словно песни. Затем настало время для благодарностей. Каждый по очереди высказал вслух то, за что был благодарен. 
А действительно ли комета уничтожит жизнь на нашей планете?
Этот вопрос задала маленькая тщедушная Агнес, не в силах поднять свой взор. Ее ярко красное платье казалось еще красней из-за подсвеченных солнечными лучами алых стекол витражей. 
Она- словно пожар, подумал про себя Анжело. 
Несколько дней назад он сообщил всем о своих апокалиптических видениях. 
Нет, это не комета уничтожит Землю. 
Тогда что? Всем известно, что апокалипсис неизбежен. Рано или поздно Солнце взорвется, звезды остынут, а вселенная расширится до невозможности и, наверное, необратимости. Только вот человеческая цивилизация, должно быть, и не доживет до момента гибели своего родного мира. Тогда к чему эти видения?
Но он видел именно преждевременную гибель человества. Не от естественных причин. Он видел, как сотрясаются и пылают города, как обрушивается огненный дождь, как само небо готово рухнуть оземь в любой момент. 
Мы должны предотвратить то, что скоро случится. Как скоро- не знает никто. 
Анжело был единственным, кого избрали духовные учителя. С кем вышли на контакт и кого удостоили честью быть их проводником и принять откровение. Он как пророк и прародитель Храма Мира знал наверняка: эта комета- их ключ ко спасению. И времени почти не осталось. Все ждали напутствия и инструкций посредством его дальнейших видений и озарений. 
Соланж молча положила свою руку поверх его руки. И этот жест заменил тысячи невысказанных слов. 
Так надо. Я знаю способ. 
Он многозначительно кивнул, таким образом уверяя ее в том, что выход найден. 
Все присутствующие вопросительно взирали на него. 
Что нам делать?
Они хотят забрать нас. 
В каком смысле- забрать? 
Это привело всех в недоумение и привнесло чувство растерянности. 
Они придут за нами? Спустятся с небес и заберут нас?
Не совсем так. Наши физические тела должны остаться.
Что ты имеешь в виду? Глаза Соланж могли быть острыми и властными, могли порабощать и доминировать. И именно сейчас они были требовательными и взыскательными как никогда ранее. 
Необходимо форсировать наш переход туда. Они уже ожидают нас. Мы должны добровольно пожертвовать нашими земными жизнями ради спасения человечества. 
Они тебе так сказали? 
Соланж сжала его руку так крепко, что острая боль пронзила пальцы словно ток.
Мир полон ложных пророчеств.
Ты сомневаешься в правдивости моих видений?
А ты сам не сомневаешься?
Остальные в ожидании смотрели, как лидеры их духовной общины оживленно и даже озлобленно перешептываются. Им не была свойственна озлобленность, а значит- произошло что-то из ряда вон выходящее. 
Ты хочешь, чтобы мы все добровольно отказались от наших жизней?
От наших земных жизней. Это достойная жертва. 
Которая может быть напрасной. 
Ты с самого начала не верила мне. Тогда зачем ты согласилась разделить со мной этот путь? Здесь не место сомнениям.
Когда на кону сотни жизней- как раз-таки именно сомнения должны тебя отрезвить. 
На кону могут быть миллиарды жизней. Если мы не примем решение- последствия могут быть катастрофическими.
Подумай, прежде чем объявлять эту новость. Мне же нужно побыть одной.
И она резко встала и быстрым шагом направилась к выходу. Ее длинная черная тень разрезала многоцветье витражных бликов, не в силах их разбить или исказить. Вся поверхность пола превратилась в блестящее зеркало и в этот час целиком стала одним большим витражом. В этот момент Соланж казалось, что и она сама могла стать витражом, что ее цельность все это время была мнимой и ложной, а на самом деле фрагментарной и расколотой на неровные части изнутри, и только стремительное бегство могло хоть как-то склеить разрозненные разбитые куски. 
Анжело мог бы последовать за ней, схватить ее за руку или подол длинной летящей по воздуху юбки, но не стал этого делать. Он должен был сообщить своим братьям и сестрам о том решительном шаге, что им предстояло совершить. 
Мы ждали этого больше двадцати лет. И время пришло. 
 
Соланж долго и бесцельно бродила по зеленым садам, в которых начали свое зарождение фрукты. Неужели все, о чем мы молились и что создали- было напрасно? Она, ломая ветки, помчалась к детскому дому. Ворвавшись туда, она в охапку схватила своих детей и без каких-либо объяснений бросилась прочь. Наверное, утопия действительно изначально недостижима. Она может быть временным явлением, но как и всему сущему ей рано или поздно приходит конец. Соланж не побоялась бы принести себя в жертву, если бы была уверенна в истинности цели. Но мир полон ложных пророков. И не все они стали таковыми по своему желанию. 
Анжело вернулся на закате. Она увидела его приближающийся силуэт в сгущающихся сумерках под распахнутым настежь небом, в котором раскаленной свечой горела комета. 
Я не отдам тебе детей.
Ее голос прозвучал сухо и блекло, как высохший на солнце колодец.
Дети- самая ценная жертва. 
Она не ожидала от себя самой, что ее рука сорвется и со всей силы ударит его по щеке. 
Мы строили этот мир для детей.
Мы строили этот мир не для себя, ответил он отстраненно.
Ты думаешь, что действительно знаешь? А если окажется, что твои откровения- это ложь? Простишь ли ты себя?
А если окажется, что я прав, простишь ли ты себя за то, что встаешь на пути и препятствуешь?
Она впервые за эти годы увидела в его глазах непоколебимую решимость, доведенную почти что до крайности. Наверное, его ничего не остановит. 
Какой же я духовный лидер, если допущу хоть каплю сомнений?
Какой же ты духовный лидер, если не допустишь никаких сомнений?
Она бесстрашно смотрела ему прямо в глаза. Его зрачки были сильно расширены, а радужная оболочка светилась желтизной, почти что ядовитой. Впервые то, что она все это время принимала за эликсир жизни, предстало ядовитым зельем и смертельной отравой.
Я никого не буду заставлять. Каждый примет решение согласно своей вере. 
Отличный трюк- выдать это решение за их собственное таким вот способом. 

Благая новость достигла абсолютно всех, кому предназначалась. В назначенный час все в состоянии возвышенной грусти привели в порядок свои всегда и без того прибранные дома, отмыли и отчистили от любых намеков на возможную грязь, искоренили саму вероятность беспорядка, облагородили и без того облагороженые сады, подстригли газоны и с восторженными содроганиями сердец собрались в главном зале Храма для своей финальной молитвы. Родители одели детей в праздничные одежды, девочкам заплели косы и украсили яркими бантами. Главный зал Храма был преисполнен благоуханными цветами и десятками зажженных свечей. Молитвы стройным хором возносились к небу.

Давай освободимся от предсказанной судьбы.
Она чуть слышно прошептала и боязливо положила свою хрупкую ладонь поверх его горячей ладони. 
Они оба почти что утонули в раскаленном море красного заходящего солнца. Ей казалось, что эта огненная вода- почти что лава, она захлебывалась ей, не в силах сделать вдох. 
Он отбросил ее руку и поспешно покинул дом, не закрыв за собой дверь. 
Она, чуть не лишившись дыхания, заперла на замки все двери, и, крепко обняв детей, подавляя душившие ее всхлипы, закрыла глаза, не в силах вынести закатного света. Поскорей бы солнце догорело. Поскорей бы все это закончилось.

 Этой ночью стены превратились в силуэты забытых предков, прародителей и предтеч. Они с осуждением и благословением распахнули свои глаза- горящие угли, и руки их были подобны мощной корневой системе мангровых корней вечнозеленых лесов. Все находилось в стадии движения, не то распада, не то перерождения и обновления. Ей показалось, что она слышала крики, но вскоре они преобразовались в завывание далеких ветров. 
Мы не дадим упасть. Мы поймаем тебя в свои любящие руки. 
Если бы только это можно было сделать раньше. На груди- словно плазменный шар, словно сошедшая с небес комета, что заставила всех заплатить слишком высокую цену. Эта тяжесть представлялась неподъемной. Тысячи рук казались упругими, жилистыми и сильными, но вмиг они превратились в густое желе, а затем рассеялись подобно пару. Огненный шар на ее груди скрывал в себе самую большую руку, она с невероятной мощью вгрызалась в солнечное сплетение и разрывала его в клочья. Соланж ощутила, как ее подхватило невидимое торнадо и вытолкнуло из тела, выбросило на его поверхность, а затем- наружу, прочь. Она ожидала удара о жесткие доски пола, но его не последовало. Перед ней распахнулись яркие световые лучи, словно из-под земли выплеснулось сияние глубинных прожекторов. Они подхватили ее и закинули в небесную пучину. Она, прорезая бури и первородный хаос стихий, отдалялась от поверхности планеты. Звезды становились ближе, но этот безумный неудержимый поток нес ее в направлении палающего камня. Вот она, комета. Соланж ощутила невообразимый жар. Языки пламени неслись ей навстречу, распахнув свои раскаленные объятия. Она искала их среди этого пламени, ослепленная повсеместным огнем. Она знала, что не может лишиться зрения, ведь она уже его лишилась, оно, как и ее земное тело осталось внизу, в гуще плотной материи. Еще не поздно все изменить. Исправить непоправимое. 
Они должны быть где-то здесь, посреди пожара, внутри него. Нужно настроиться и просто почувствовать. Сгустки мощных неземных аур пульсировали изнутри. Но почему так жжет глаза? Откуда ощущение слез? Ведь в этом состоянии их быть не может. И все же слезы, раскаленные и самые что ни есть настоящие, продолжали стекать по ее лицу подобно жемчужному водопаду. Она постепенно обретала тело, поочередно ощущая его появление и проявление. Она босиком бежала по раскаленным углям и разрывала пламя голыми руками, продираясь сквозь его плотную завесу. Еще немного- и она найдет его. И вернет домой. Она увидела, как окончательно материализовалась ее рука и как тщетны были попытки сжать пустоту в своих ладонях. Ей нужно всего лишь схватить его этой рукой- и тогда он вернется. Она закричала во весь голос от того, что не смогла вспомнить его имя. Наверное, здесь его зовут иначе. Или же и вовсе он лишен какого-либо имени. Еще немного- и она с бешеной скоростью подлетела к сгустку белесой плазмы. Она знала, что вернет его обратно, не позволит ему слиться с чем-то большим, неизмеримым и необъяснимым, убережет его от вечного скитания по пустотам и выгорания. Она будет бороться за него до конца, она не отдаст его этим безликим силам, остановит процесс порабощения. Ее рука соприкоснулась с призрачным веществом, и великая ни с чем не сравнимая радость наполнила все ее существо. Это было сродни благословенному откровению. 
Теперь его дух- в ее ладонях. Теперь он вернется. 

Свет утреннего солнца заливал комнату словно золотой дождь. Мягкое блаженное сияние, рассеянное в легкой дымке. Соланж открыла глаза. Что-то неуловимое витало в атмосфере. Нечто трагически прекрасное и недостижимое. Она словно уловила суть высшего великолепия бытия. Во всем поселении их осталось лишь трое. Она и ее дети. Трое выживших, но единственно ли живых? В этой умиротворенной утопии, маленькой и обособленной от всего мира, в которой каждый день молились за мир и единство, она впервые почувствовала себя одинокой.